У южноуральских политтехнологов ныне не простые времена. Рынок, как принято говорить, «падающий», при этом на нем специалисты чуть ли не локтями толкаются.

— Опишите набор компетенций, которыми сегодня должны обладать политтехнолог и его команда. Эти компетенции как-то изменились за последние года, чем-то дополнились, что-то потеряло в них свою актуальность?
— Набор компетенций политтехнолога сегодня достаточно широкий, начиная от менеджмента и заканчивая интернет-маркетингом. В команде сейчас, как правило, есть узкие специалисты. Например, юристы, специализирующиеся на недопущении фальсификаций, специалисты по работе с избирательными комиссиями и органами власти.
У политтехнолога должна быть и возможность организации поддержки административного ресурса. Я имею в виду административный ресурс в широком плане. Сегодня, во многом, «вертикаль власти» определяет, кто достоин быть депутатом, а кто не достоин еще на начальном этапе, еще до регистрации кандидатов. Нужно уметь оттенять достоинства своего клиента. Естественно немаловажное значение имеет и бюджет.
Если у тебя есть деньги и ты договорился с властью, то это уже 80% успеха, технологии здесь лишь на третьем месте.
Исключение – муниципальные выборы. Здесь политическая конкуренция, как правило, более серьезная. Поэтому роль политтехнолога в таких кампаниях очень велика.
— Вы анонсировали запуск нового продукт в сфере политических технологий (от ред.: речь идет о проекте mandatrf.ru). Простой вопрос: зачем он рынку, на котором, кажется, и так все есть?
— Я уже говорил о то, что идет сокращение количества выборов и бюджетов кампаний. Но порядок обязательных действий в выборах остается и потребность в качественном менеджменте избирательной кампании осталась. Поэтому у нас с группой товарищей и придумался проект «МАНДАТ». Он как ответ на проблему: спрос есть, но никто не готов переплачивать. Нам показалось, что проще купить услугу за небольшие деньги и получить готовый продукт, чем платить миллионы за консультацию политтехнолога.
— Ваш проект в числе прочего нацелен на цифровизацию и автоматизацию избирательных кампаний. Однако существует мнение, что в нынешних политических технологиях и так стало мало «человечинки». Не толкаете ли вы отрасль к тотальной шаблонизации?
— Начну с того, что режим повышенной готовности, вызванный пандемией короновируса, развернул огромную часть населения (избирателей) к интернет-коммуникациям. Доля людей, получающих информацию преимущественно из Интернета и социальных сетей, значительно выросла. При этом резко снизилась доля личных коммуникаций. Думаю, что теперь все понимают, почему так важно и нужно кандидатам быть продвинутыми и осведомленными, понимать, какие технологии работают сегодня и влияют на аудиторию.
Но шаблонизации здесь априори не может быть. Ведь несмотря на одинаковый набор технологий, у каждого кандидата своя аудитория, со своим социально-демографическим профилем, образованием, поведением. С каждой аудиторией, с каждым отдельным регионом, по каждому вопросу и тезису политической силы, составляющей их позицию и идеологию, необходимо говорить «на своем языке», через свой месседж, через любимый канал коммуникации или сайт, через релевантный формат, в необходимое время, на оптимальной для восприятия частоте, повторяя сообщение в подходящий момент.
Кстати, получить «человечинки» через наш сайт тоже можно. Мы предусмотрели функцию личного общения с политтехнологами и экспертами.
— В ваших набросках, мы видели, что есть амбиция зайти на рынок соседних государств. Не боитесь ли вы оказаться в проектах, которые могут столкнуть вас лбами с государственными интересами родной страны?
— Об этом однозначно пока рано говорить. Амбиции посмотреть немного за пределы привычной географии на старте проекта должны быть обязательно… Но о конкретике в этих направлениях говорить очень рано и тем более о том, кто с чьими интересами там может столкнуться. Взято из: https://polit74.ru/politics/evgeniy_maklakov_spros_na_polittekhnologii_est_no_nikto_ne_gotov_pereplachivat/